Я всегда бываю тронут, когда  в служении молодежь и дети  торжественно воспевают Господа и благодарят Его за милость, явленную Им на Голгофском кресте  людям.  В Псалтири есть прекрасное место, где говорится: «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя» (Пс. 8:3).  Ведь когда дети прославляют Господа, это особенно трогает не только наши сердца, но и сердце нашего Спасителя Иисуса Христа. Когда в пасхальные дни мы слышим торжественные слова: «Христос воскрес!», то  все встают и радостно отвечают: «Воистину воскрес!» И когда проповедник говорит: «Слава Богу», то присутствующие в зале повторяют: «Слава Богу»!  Но иногда мы можем это сказать просто машинально, автоматически, потому что порой бывают причины, которые не позволяют нашему духу торжественно сказать: «Воистину воскрес»! Я хочу поговорить о том,  что препятствует нам в нашей жизни искренне служить Господу и иметь совершенную радость.

Глядя на служение прославления Господа детьми и молодёжью, можно заметить, что среди них есть более и менее способные, но я хочу сказать, что Бог ценит старание больше, нежели способности.  Конечно, когда способный  человек ещё и старается, Бог это высоко ценит, но если кто-то менее способный стремится послужить Богу, то Ему это очень дорого.

 В 2000 году я, как руководитель молодёжи, имел ключ от здания церкви,  где стояло фортепьяно. Однажды мне очень захотелось спеть в собрании песню «Иисус, Ты очень нужен мне». Умея только немного играть на гитаре и не зная нот, я решил попробовать перевести аккорды с гитары на фортепьяно. Никто не знал, что я в свободное время  ходил в церковь и занимался  этим, и мне даже казалось, что у меня что-то получается...  Пришел день, когда я решился  выступить с этим в церкви и подал записку, что от молодёжи будет стихотворение и песня. После того, как было рассказано стихотворение, я вышел вперёд, подошел к фортепьяно, за которым сидела сестра-регент, и попросил ее уступить мне место. Она недоуменно посмотрела на меня (ведь никто не знал, что я готовился, но все знали, что я  могу играть только на гитаре), встала и так  пронзительно взглянула, что я задрожал. Когда я сел за инструмент, то сильно растерялся и начал  играть раньше пения, но потом всё-таки собрался и стал петь. У нас в церкви была одна очень музыкально одаренная сестра, которая часто исполняла сольные произведения, аккомпанируя себе на фортепьяно. Она внимательно смотрела на меня, видимо, думая, что раз я вышел, то, наверное, я пианист. А когда я начал играть, то она, чтобы не смеяться, опустила голову. Я всё это видел и чувствовал, что на меня смотрят справа, слева и с балкона. Я чувствовал весёлое оживление в зале, и мне всё это было так неприятно, что я положил в своём сердце, что больше никогда не буду петь и играть. Но после собрания ко мне подошла одна сестра и сказала: «Брат, у тебя во время собрания было такое состояние, что ты положил в сердце своём  что-то больше не делать, может быть, петь или играть...» – «Да, сестра, а откуда ты знаешь»? – «Бог мне открыл, но Бог мне ещё что-то открыл. Бог сказал: Люди не приняли эту жертву, но Я её принял».